Мелодия для любимой - Страница 36

— Да поможет нам небо, — прошептала тихо Джесси.

— Не забудь гетры, Джесс, — посоветовал Эдди.

— Уже надеваю, — отозвалась она, натягивая нейлоновые гетры, чтобы снег не попадал в ботинки. Потом поглубже напялила вязаную шапочку. Руки у нее тряслись. Девушка опять спросила себя, зачем все это надо.

Эдди поставил рюкзак на крыло автомобиля, чтобы ей сподручнее было надеть его.

— Прекрасный денек для восхождения, а?

— Просто чудесный. — Джесси даже не скрывала иронии. — Ух! Я чувствую себя как вьючное животное.

Эдди задорно улыбнулся:

— Мыслящее вьючное животное номер два уже заплатило за парковку. — Он кивнул на административный домик. — И может прокладывать путь. Вперед.

— Эдд, градусник на крыльце показывает пятнадцать, а мы еще только внизу.

Он лишь подмигнул в ответ, сверкнув глазами.

— Ты чокнутый, Палмер. Знаешь об этом? И ты, и я сумасшедшие, и мы оба погибнем… Эй, помедленней иди хотя бы…

Они пошли по тропе через поросший кустарником участок, пересекли железнодорожную колею и углубились в лес. Это был самый короткий и самый легкий путь на Барс, с плавным подъемом и открывающимися с него прекрасными видами. Однажды они с Эдди уже поднимались по этой тропе до голой скалистой вершины, но сегодня не собирались забираться так высоко.

Ветки деревьев под снегом пригнулись, отяжелели, иногда девушке казалось, будто они пробираются по туннелю. Несмотря на морозный воздух, через некоторое время они остановились, чтобы скинуть кое-что из одежды.

— Ну как ты? — спросил он, засовывая свитер в рюкзак.

Джесси пошевелила плечами.

— С непривычки болят.

— Бедняжка, иди сюда. Повернись. — Эдди помассировал жесткими пальцами ее напряженно одеревеневшие мускулы. — Это тебе должно помочь.

Джесси обернулась к нему лицом, не скрывая, как она несчастна, но тот лишь приподнял ее подбородок.

— Надевай свой вьюк, детка. Нам еще шагать и шагать.

Снег становился все глубже и глубже, подъем — круче. Девушка вскоре забыла о рюкзаке, полностью погрузившись в ритм шагов и собственного равномерного дыхания. К счастью, ветра не было, воздух благоухал ароматом хвои. Эдди вышагивал впереди и посвистывал.

Однако через некоторое время у нее немного закололо в боку, потом сильнее. Джесси вспотела, каждый шаг давался с мучением, и ей вдруг подумалось, что, возможно, обратно ее придется нести.

— Подожди, остановись, — прохрипела она, пытаясь перевести дух. — Смахнув снег с упавшего дерева, девушка села. — Мне нужно передохнуть. Бок прихватило.

— Извини, я, видно, шел слишком быстро. — Эдди присел рядом и положил руку ей на плечо. — Я бы выпил горячего шоколада, а ты?

У Джесси сжалось горло: она почувствовала себя несчастной. Уж не аппендицит ли у нее?

Да нет же. Когда они допили шоколад, покалывание в боку прошло, и девушка была снова готова пуститься в путь.

Чуть позже она прервала пение Эдди, развлекавшего ее попурри от знаменитой «Пока святые маршируют» до «Лунной рапсодии» Глена Миллера.

— Эдди, скажи мне одну вещь. — Задыхаясь, она догнала его. — Зачем мы это делаем?

— Зачем? Выполняем собственную клятву. А во вторых… — Он покосился на девушку. — Ну… нам обоим это необходимо, Джесс. Я, например, работал слишком напряженно и слишком долго не выбирался на природу. А без общения с ней человеческая душа мертвеет, он уже сам не понимает, что действительно важно, а что суета сует. Иногда необходимо упростить жизнь, чтобы отделить зерно от плевел и омолодить старый уставший дух. Понимаешь, о чем я?

Джесси задумалась.

— Ладно, ты идешь и знаешь зачем, ну а я почему?

Эдди рассмеялся.

— Тебе самой придется сформулировать причину, но мне она кажется похожей на мою.

Они забрались уже довольно высоко, стало заметно холоднее. Девушку пробрала дрожь, пока она надевала свитер. Затянув молнию ветровки и напялив до бровей капюшон, она продолжила восхождение.

Теперь спина Джесси болела от копчика до шеи. Но наибольшую озабоченность вызывали у нее ноги. Они горели, ныли, отяжелели, будто на них гири повесили.

Заметив, как потемнело небо, девушка глянула на часы.

— Эдди, мы идем слишком медленно.

— Все из-за снега. Но ты держишься хорошо. Не унывай. — В глазах Палмера промелькнула ободряющая улыбка. — А как поживает твой Евгений? Давно его видела?

— Давно, и надеюсь, еще долго не увижу: рождественские каникулы продлятся пять недель. Он мне звонил.

— Вот как? Выяснял отношения?

Можно было промолчать, но Джесси ответила все равно:

— Нет. Он разозлился, но смирился.

…Они достигли той горной высоты, когда важно, вернее даже нужно, разговаривать, чтобы проверять, не страдаешь ли от дезориентации — верного признака внезапно возникающего специфического горного заболевания.

Они прошагали еще несколько минут, непрерывно болтая, как Эдди вдруг остановился. Он внимательно сверил компас и карту. Сердце Джесси застучало как обезумевший метроном.

— В чем дело? — еле слышно спросила она.

— Ни в чем.

— Врешь.

— Просто проверяю, не сбились ли мы с пути.

Они как раз добрались до границы дикого и опасного места, где людям, похоже, не место.

— Мы заблудились?

— Нет, черт побери. Прекрати паниковать. Дай подумать!

Эдди редко повышал голос, что теперь лишь укрепило ее подозрения: они заблудились.

— Извини, что нагрубил.

В этот миг перед лицами путников замелькали снежинки. Через пару минут все вокруг побелело.